— Владимир Никитович, сложился стереотип: футболисты — аристократы, не признающие другие виды спорта, кроме своего.

— Ко мне это не относилось даже задолго до того, как я стал комментатором. Вы знаете — всеядным комментатором, потому что я делал репортажи о многих видах спорта. Я сам в школьные годы поиграл на первенствах области не только по футболу (а начинал то я нападающим!), но и волейболу, настольному теннису и даже, несмотря на невысокий рост, по баскетболу, и еще выигрывал соревнования по прыжкам в высоту! И только когда попал в московский «Локомотив», вынужден был ограничить свои пристрастия. Просто потому, что времени не было. Разве что в подготовительный период на сборах мы иногда занимались другими видами спорта.

— А каким образом вы, южный человек, освоили горные лыжи?

— Тут долгая история. Я ведь даже на любительском уровне в хоккей, который любил как болельщик, не научился играть. В составе сборной СССР в зимнее время в качестве развивающих тренировок Гавриил Качалин и на лыжи всех пытался ставить, и на коньки. Но после того как Миша Месхи упал носом об лед, Гавриил Дмитриевич сначала освободил всех южан от лыж и коньков, а потом и вовсе упразд¬нил эти средства тренировки. Так что в молодые годы на лыжах я не катался и даже не бегал, а только ходить умел.

— А как потом научились?

— Снег я освоил… через воду. Однажды, еще в 1962 году, за три дня до решающего матча «Спартак» — «Динамо» (Киев), я покатался на одном из подмосковных озер на водных лыжах и испытал ни с чем не сравнимую радость. И потом семь лет благополучно сочетал игру в «Спартаке» и даже сборной СССР с регулярными занятиями водными лыжами. А в по¬следние годы футбольной карьеры я покатался и на горных лыжах. Влюбился и в слалом. Когда я стал телекомментатором, изо всех сил старался пропагандировать помимо футбола и эти два горячо любимых мною вида спорта. По части пропаганды водных лыж мне, конечно, трудно было конкурировать с самим Юрием Гагариным, который тоже любил скользить по воде. А на горные лыжи я перешел, уже имея какието навыки на воде. До того как поехать на зимнюю Олимпиаду в качестве комментатора, я успел хорошо изучить вид спорта и познакомиться с нашей сборной того поколения.

— Но потом вы вели репортажи и по другим видам спорта…

— Я с зимних олимпиад вел только репортажи с соревнований горнолыжников и дневник Олимпиады. И здесь мне приходилось очень сложно, потому что надо было в авральном режиме наращивать свою спортивную эрудицию. Но помимо трудностей я испытывал и огромное удовольствие, познавая новые для меня виды спорта, знакомясь с чемпионами. В этих талантливых парней и девчат невозможно было не влюбиться. СССР, обладая прекрасными местами для горнолыжных курортов, абсолютно их не развивал — ни массового катания, ни подготовки своих олимпийцев. Хотя при той социальной и экономической формации на развитие горных лыж вполне можно было пустить бюджетные и проф¬союзные деньги. Наши парни и девушки сами утрамбовывали склоны, пешком поднимались на них. Так что когда в конце 1970 х спортсмены из глухой по меркам мировых горных лыж провинции стали вдруг побеждать великих авст¬рийцев, швейцарцев и французов, спортивный мир был в шоке. Я с переменным успехом пытался нести пропаганду этого прекрасного вида спорта в массы и постоянно натыкался на непонимание со стороны начальства. К счастью, мои потуги нашли поддержку у Сергея Георгиевича Лапина, которого я смог убедить в пользе горных лыж. Но главной причиной взлета популярности этого вида спорта мы обязаны блестящему поколению наших первых чемпионов — Жирову, Макееву, Цыганову, Андрееву, а также тренерам Тальянову и Тягачеву.

— Первую свою Олимпиаду запомнили?

— Это были зимние Игры 1980 года. В Лейк Плэсиде само прибытие потрясающе талантливых советских ребят во главе с прекрасной тренерской бригадой вызвало ажиотаж среди всех журналистов. Валерий Цыганов уже в первой своей попытке продемонстрировал, что он — главный претендент на «золото». Рядом с моей кабинкой работал в качестве телекомментатора знаменитый Серж Ланг — великий спортсмен, тренер и бизнесмен, создавший горнолыжный Кубок мира по подобию Формулы 1. После первой попытки Цыганова он подбежал ко мне и прокричал: «Владимир! У Цыганова я первым интервью буду брать!» Но в решающей попытке, к сожалению, Валера все сорвал. Будучи за 30 метров до финиша фактически олимпийским чемпионом, он поскользнулся и выпал из тройки призеров. Вообще в 1980 е годы мне было очень больно за нашу великолепную команду. Столько сил и умения затратила тренерская бригада под руководством тогда еще молодого Леонида Тягачева, такие талантливые и отчаянно смелые ребята были подготовлены! И все пошло насмарку из¬за, мягко говоря, бездарных действий руководства.

— А в чем был главный прокол?

— Руководство не обеспечило прибытие в Лейк Плэсид тренерской бригады в нужном составе. Либо не смогли выдать специалистам загранпаспорта и визы, либо вместо тренеров отправили людей «нужных», но не имевших к спорту никакого отношения. Кто¬то из тренеров приехал в качестве туристов, и в процессе Игр испытывал постоянные сложности по части аккредитации и пропуска к спортсменам, ктото остался в Москве. Вы не поверите, но после первой попытки нашей лучшей горнолыжницы Надежды Патракеевой никто из тренерской бригады сборной СССР не имел возможности до нее добраться. Ее обслуживали… телевизионщики.

— Каким образом тележурналист может обслуживать участников соревнований?

— Я и Анна Дмитриева по¬очередно помогали Наде между ее попытками на холодном ветру дойти до нашей кабинки, отогревали ее, заваривали ей какао. И все это делали, не прекращая вести репортаж на Москву! Надя уверенно шла на второе место, но перед финишем с ней приключилась такая же история, как и с Цыгановым. Наши горнолыжники того поколения вообще, образно говоря, были без последних 30 метров чемпионами мира и Олимпийских игр. Особенно мировую элиту поразил Володя Макеев, бесспорно, один из самых талантливых мастеров скоростного спуска в истории спорта. Показывая лучшее время по ходу дистанции на чемпионате мира, он уже расслабился и почувствовал себя чемпионом. В результате «поймал» последнюю полочку на трассе, подлетел на ней и дальше несся вниз кувырком. Финишную черту пересек, скользя на спине. И даже таким образом занял шестое место! К сожалению, сегодня и эти достижения у нас находятся за пределами мечтаний.

— И все же — видите перспективы у наших горнолыжников?

— Саша Хорошилов уже вошел в мировую элиту, и зачастую его прогресс тормозился из-за того, что нашему лидеру не могли обеспечить выезд на тот или иной международный старт, из¬за этого Саша недобирал рейтинговых очков и не на главных турнирах мог стартовать с удобных позиций. Степа Зуев в силу своего возраста быстро прибавляет. Надеюсь, Сочи станет «нашей» Олимпиадой и для горнолыжников. А вот наши женщины пока не доросли даже до обнародования перспектив. Зато вдвойне радуюсь успехам наших чемпионок по сноуборду. Вдвойне потому, что этот вид спорта прижился в России не без моего участия. После Олимпиады 1988 го знакомые канадцы передали через меня доску, и я ее с большими приключениями довез до Москвы. Адресат уже перестал надеяться, что мне удастся провезти такой диковинный груз. Доска долгое время стояла у меня на кухне. За это время двое умельцев¬энтузиастов подробно сняли с нее все нужные лекала и наладили в Москве выпуск досок.

— И теперь о футболе. Вы не обижались, когда ваши перлы ставили в хитпарад «Труда»?

— Мне не нравится, когда мою фразу выдергивают из контекста и ставят голую. Если цитировать некоторые мои высказывания, ничего не упоминая о предыстории, то они и мне самому могут показаться нелепыми и бестолковыми. А некоторые газетчики веселятся над моими футбольными жаргонными словечками. Они им кажутся смешными лишь потому, что они в таком значении терминов не слышали. Но все равно вынужден признаться: даже если буду стремиться изо всех сил, мне никогда не достичь уровня Виктора Степановича Черномырдина, который выдает афоризмы не напрягаясь, а иногда даже не замечая того.

— Вы еще продолжаете тренироваться?

— Режим соблюдаю более жест¬кий, чем когда играл в «Спартаке». Ежедневно тренируюсь у себя в квартире или на природе. По первому снежку начну выезжать на склоны Дмитров¬ского района. А в конце декабря отправлюсь кататься на болгарские горы, где горные лыжи прогрессируют семимильными шагами. Эта страна раньше России сумела организовать у себя этап Кубка мира. Так что и Новый год встречу с братушками.

— Часто вы встречали Новый год вне своего дома?

— Примерно через раз. Самый необычный Новый год в моей жизни случился, когда я заканчивал игровую карьеру — в 1968 году. Вечером 31 декабря мне нужно было объехать несколько адресов в Москве: чтото забрать, чтото завезти. Но в одном месте, пока поднимался в квартиру, у меня успели снять дворники с автомобиля. И тут повалил густой мокрый снег. Скоро залепило стекло. Я скрутил газету плотной трубочкой и, высунувшись через боковое окно наружу, одной рукой непрерывно протирал лобовое стекло, а другой продолжал рулить. Поскольку по этой причине езда значительно замедлилась, я и прибыл на место назначения позже, чем рассчитывал, то есть уже в наступившем году. Таким дурацким образом в пути и встретил Новый год.

Георгий Настенко