Крайности – удел людей неуравновешенных и плохо владеющих собой. Но это тот случай, когда владеть собой не хотелось. Финальный свисток отменно отработавшего матч Роберто Розетти вместе с радостью воцарил в душе чувство свершившейся справедливости. Причем, похоже, его с удовольствием разделили и миллионы болельщиков, сопереживавшие матчу вдалеке от российских пределов.

Во-первых, эти греки давно и многих достали циничным низведением футбола к примитивному процессу выжидания в засаде чужих ошибок. Во-вторых (и в-третьих, и в-четвертых…), удайся им и на этот раз проявить свою прагматичную сущность и выковырять в концовке случайный гол-удачу, это было бы слишком жестоким ударом по команде Гуса Хиддинка и полным диссонансом впечатлению, которое произвела она своей игрой и боевым духом.

В поисках родственных аналогий, сопоставимых, если не по значимости, так по эмоциональному эффекту, память прошествовала аж на два десятка лет назад. Тогда в полуфинале Евро-1988 советская сборная Валерия Лобановского со схожей неукротимостью, с позиции такой же неодолимой силы расправилась со «Скуадрой адзуррой» Адзельо Вичини. При всей условности сравнения и временной разбежке эти матчи роднят как минимум два обстоятельства: убежденая ставка победителя на превосходство в «физике» и, как следствие, бесстрашное и лихое применение прессинга.

После стартового поражения от испанцев цифры набеганных россиянами рекордных для первого тура метража и скоростей многие восприняли как не более чем повод поерничать. Зря. Уверения Хиддинка в отменной функциональной готовности команды не были бахвальством. Причина той неудачи крылась, возможно, в отсутствии адекватного соотнесения самочувствия игроков и их класса, в неточной оценке намерений и возможностей именитого соперника.

Опасность повторить эти просчеты в поединке с греками была куда меньше. Команда Отто Рехагеля проста в восприятии, а неприятна – предсказуемостью вперемешку с упрямством. Ее стартовый проигрыш шведам явил эллинов португальских образцов четырехлетней давности, но заметно постаревших, а значит, растерявших кураж.

Мы хорошо представляем психологическое давление, под каким побывали в предматчевую трехдневку сборная России и ее штаб. А оцените тогда состояние и душевные терзания греков и их тренера, к которым на родине продолжали подходить с мерками, сообразными евротитулу! Похоже, Рехагель вознамерился превратить встречу с россиянами в демонстрацию искреннего тактического раскаяния. На смену трусливой антишведской схеме с пятью защитниками пришло построение, скопированное едва ли не по голландским лекалам. Трио номинальных форвардов Харистеас – Либеропулос – Аманатидис, лишенная флангов полузащита, разжалованный за утрату скорости из священных коров в резервисты Карагунис – все это заставляло заподозрить старика Отто не то в припадке авантюризма, не то в тайно подготовленной революции.

Впрочем, что это было, нам, боюсь, уже не узнать. Российская сборная горделиво не заметила шарад соперника и предложила ему свои. От них у греков, четыре года назад легко сушивших атаки французов, чехов и португальцев, пошла кругом голова.

Хиддинк не зашатался, не шарахнулся под напором недоуменных вопросов и категорично-беспардонных советов, вершивших его инсбрукский прокол. Он, насколько сумел, оградил от воздействия извне себя и команду. Он уберег верность курсу, взятому в предчемпионатные недели. Тактическая схема 4-1-4-1 осталась, по сути, неизменной. А правки, сделанные в составе, оказались минимальны. И на удивление точны. В паре с Колодиным в центре обороны сыграл не Широков, а Игнашевич. А позиция правого полузащитника, на которую не вышли ни Сычев, ни Быстров, провозглашалась номинально свободной для поочередных вторжений то заявленного в «старт» Торбинского, то Зырянова, то Анюкова, вылетавшего вперед по бровке из обороны.

К счастью, преувеличенной оказалась тревога за здоровье Павлюченко, названного в итоге лучшим игроком матча. И если уж сразу переходить к похвалам, то стоит выделить в игровом построении команды ударное левофланговое звено. Это Жирков и Билялетдинов, наконец-то идеально сыгравшие в связке и до дна выработавшие бензин к моменту их вынужденных замен.

Первый удар греков по воротам Акинфеева – предельно простой для вратаря дальний выстрел Пацацоглу – случился на 31-й минуте. Чуть раньше, правда, был и опасный навес Басинаса со штрафного. Его едва не замкнул головой Харистеас и с угрозой самострела превратил в угловой Семшов. Этот эпизод, пожалуй, так и остался самым неприятным для россиян. Сами же они в клочья истрепали бывалую греческую оборону, которая держалась лишь на семижилье гренадеров Делласа и Кирьякоса, да досадной неудачливости соперников, пытавших бомбардирское счастье в полном составе.

Один гол – несправедливо мало для отражения того перевеса, с каким провела матч сборная России. Достоинство такой единичности только в том, что так эта радость крепче запомнится. Размашистая атака с проникновением Торбинского и Билялетдинова в штрафную с левого фланга – переброс мяча на другой край штрафной – истеричный рывок вдоль лицевой линии вратаря Никополидиса – пас-ножницы себе за спину сыгравшего на опережение Семака – контрольный выстрел по пустым воротам угадавшего позицию перед ними Зырянова.

Сказать бушевавшим триколорным торжеством зальцбургским трибунам, что им больше нечего будет вспомнить об этом Евро, и вас добродушно поднимут на смех. Крайности – удел тех, кто бывает счастливым.

Сергей Новиков