– Настроение? Нормальное, – голос Сергея звучит расстроенно, но тем не менее бодро. – Сейчас вот возьму костыли и пойду на обед с приятелем. Успел сойтись здесь с одним пациентом – он тоже из Москвы, хотя к большому спорту отношения не имеет.

– Честно говоря, думал застать вас в более удрученном состоянии. У вас ведь впервые настолько серьезная травма?
– До этого только нос ломали (это случилось 4 октября прошлого года в матче с датским «Мидтьюлландом». – Прим. ред.). Но тогда я уже через две недели на поле вышел. А сейчас, когда объявили диагноз, был, честно говоря, в шоке. Ехал в Германию почти уверенным, что у меня всего лишь «полетел» мениск. То есть месяц вне игры – и все. Однако все оказалось гораздо печальнее.

– Травму вы получили, как говорят, на ровном месте?
– Да. Просто бежал и на скорости менял направление. Причем это случилось дважды. Сперва на 3-й минуте какой-то подозрительный хруст раздался, потом где-то на 15-й (заменили Ефимова на 22-й минуте. – Прим. ред.) стало уже совсем невмоготу играть. Но никакой адской боли я не чувствовал, в больницу, как после перелома носа, меня срочно не повезли… Поэтому и думал, что ничего страшного не случилось.

– Операцию когда сделали?
– 14 февраля. Под общим наркозом. Всего-то два часа проспал.

– С ребятами из «Локомотива» общаетесь? Был ли уже разговор с Рахимовым?
– С ребятами переписываюсь по Интернету. А с Рашидом Маматкуловичем беседовал еще до отъезда. Пожелал мне скорейшего выздоровления, сказал, что рассчитывает на меня. Правда, тогда еще неизвестно было, что я на полгода выбыл.

– Какие планы теперь?
– Во вторник возвращаюсь в Москву. Две недели буду носить специальную шину. Потом ее можно будет снимать, но спать все равно в ней придется. Недель через пять, как раз перед очередной консультацией в Германии, можно будет отбросить костыли. Жду не дождусь…

Сергей Пряхин