НАШИ КЛУБЫ – КАК МЫЛЬНЫЕ ПУЗЫРИ

Вообще-то Николай Наумов питерец. В Москве живет в съемной квартире в Сокольниках. Понятно, что грустит по семье. Но вместе с тем признается, что работа ему очень интересна. Тем более, что ее, этой работы, невпроворот.
Мы сидим в его кабинете на стадионе «Локомотив». Из окна видно заснеженное черкизовское поле. Близость этого четырехугольника, готов признаться, создает особое настроение, ауру. Когда Наумов начинает рассказывать о планах, связанных со стадионом и объектами, находящимися рядом с ним, глаза его загораются особым блеском. Он болеет, живет своим делом, оно действительно ему небезразлично.
– Вы знаете, у нас особая система заказа билетов и абонементов на матчи через Интернет, – говорит Наумов. – Компьютерщики постарались. Можно посмотреть, где именно ты будешь сидеть, как будешь видеть поле. Также мы ввели пластиковые карточки болельщиков. А еще мы сейчас заканчиваем новую систему видеонаблюдения. Она будет пущена в ход в этом году. Таким образом, мы сможем видеть каждого болельщика в отдельности, причем в любой момент. А это на 90 процентов сократит риск неприятностей на трибунах. Если кто-то бросит файер на поле, система видеонаблюдения быстро позволит опознать его.
– Вы в «Локомотиве» уже два с лишним года. Что они вам дали?
– Новые познания. И в футбольном менеджменте, и в самом футболе. Я теперь смотрю на эту игру совсем другими глазами, не такими как в бытность простым болельщиком.
– Вы довольны тем, что попали в большой футбол?
– Однозначно ответить нельзя. Я, например, очень недоволен тем, как складываются дела вообще в российском футболе и в «Локомотиве» в частности. Мне кажется, что мы способны на гораздо большее. И когда нам говорят, что мы достигли каких-то успехов, я не очень этому радуюсь. Все вместе мы могли бы сделать намного больше, чтобы развить эту чудную игру, без которой не мыслят свою жизнь многие из российских граждан.
– Что может быть сделано?
– Например, урегулированы правовые вопросы. Прежде всего, мы должны определиться, как мы вообще должны развивать футбол. Что вообще такое футбольный клуб? Для меня это огромное предприятие, мощное в экономическом плане, которому не страшны потрясения и кризисы. Но у нас сегодня не проработано множество вопросов – правовых, финансовых. Этим надо заниматься не только на уровне РФС, но и на уровне правительства России. Вот почему случилась беда с «Москвой»? Извините, но у нас все клубы – как мыльные пузыри. Они не имеют под собой ничего. Вот что было у «Москвы»? Одна-две машины и три компьютера. Ничего больше. Стадиона нет, своего помещения нет, активов нет, своих магазинов нет. Клуб «Москва» был игрушкой для компании, которая финансировала его. Надоела игрушка – клуб взяли и закрыли. Мы можем сколько угодно возмущаться действиями акционеров. Но они исходят из экономических законов. Им стал неинтересен этот бренд, и они решили от него избавиться. Вот и все – клуба нет, а за ним стоят люди. Ладно, у «Москвы» мало болельщиков. А если подобное произойдет со «Спартаком», ЦСКА? Да, люди, которые спонсируют эти команды, ответственны. Они понимают, что это очень негативно скажется на имидже людей и компаний, которые спонсируют клуб. Но это моральный принцип. А должен быть экономический. Еще Карл Маркс в «Капитале» говорил: «Когда присутствуют экономические понятия и цели, моральные отходят на второй план». Поэтому с «Москвой» и случилась эта беда. Она может произойти и с «Крыльями», равно как и с любым клубом премьер-лиги. А это неправильно. Мы должны материализовать все клубы, создать для них надежные активы. Помочь здесь должно государство – точно так же, как оно помогло, когда мы развивали малый бизнес. Нужна поддержка. Пришла пора развивать футбольную инфраструктуру.

«РЖД» ПЛАТИТ НАМ НЕ ПРОСТО ТАК

– «Локомотив», несмотря на наличие собственного стадиона, ведь все равно убыточен.
– Во-первых, этот стадион не наш. Он принадлежит «Российским железным дорогам». Точно также, как и другие объекты рядом с ним. Мы уже два года ставим вопрос о том, чтобы их передали нам на баланс. И я могу сказать, что мы движемся в этом направлении. В 2008-м нам передали все эти объекты в аренду. А уже в 2009-м году был подготовлен приказ по РЖД, согласно которому они были переданы в доверительное управление клубу.
– Что это означает?
– Что мы можем распоряжаться этими объектами вплоть до 50 лет, по нашему усмотрению. При этом часть доходов клуб должен отдавать в РЖД. В этом году мы планируем получить с данных объектов около 540 миллионов рублей – в том числе за сдачу их в аренду. 21 процент от этой суммы отдадим в РЖД.
– А смысл в этом возврате? Ведь РЖД покрывает значительную часть бюджета «Локомотива»?
– Совершенно верно. Но по-другому нельзя. По российским законам, собственником этих объектов является компания РЖД. Она отдает их нам. И она должна что-то за это получить. Если этого не произойдет, налоговая инспекция задаст логичный вопрос: а зачем вы отдали эти объекты? И потом, РЖД нам просто так деньги не дает. У нас привыкли полагать, что компания сыплет на «Локомотив» золотым дождем. Но это далеко не так. На самом деле, у нас с РЖД существует рекламно-спонсорский контракт, согласно которому мы рекламируем компанию всякими доступными для нас средствами – на стадионе, на футболках, по радио, в газетах. За это РЖД платит нам деньги. И мы, прежде чем получить деньги, составляем акт выполненных работ. Если этого не будет, РЖД не даст нам ни копейки.
– Дорогая получается реклама для РЖД.
– Согласен. Даже чрезмерно дорогая. Все-таки клуб тратит много денег. Но, тем не менее, есть контракт, и в его рамках мы работаем.
– Сколько процентов бюджета «Локомотива» покрывает РЖД?
– Порядка 40 процентов мы зарабатываем самостоятельно. Это доходы от спонсоров, которые не аффилированы с РЖД, продажа билетов, абонементов, мы сейчас запустили интернет-магазин. К концу февраля откроем свой магазин на Курском вокзале, потом на Казанском. У нас много разных проектов. Остальные 60 процентов бюджета покрывают акционеры – РЖД и его дочерние предприятия – «Транстелеком», «Фонд благосостояния», «Грузовая компания», «Трансконтейнеры» и другие. В общей сложности, у РЖД порядка 140 дочерних предприятий, которые нас спонсируют.

ИДЕЯ ВОЗВРАЩЕНИЯ СЕМИНА – КОЛЛЕКТИВНАЯ

– Поговорим о тренере «Локомотива». Помните, как и кому пришла мысль о возвращении Семина?
– Все началось с того, что я понял: с прежним тренерским штабом надо расставаться. Окончательно это решение созрело после матча с «Кубанью», которой мы проиграли со счетом 0:1. И я его не согласовывал практически ни с кем. Я все время нахожусь вместе с командой, езжу на выездные матчи, часто бываю на тренировках, был практически на всех сборах. И я видел изнутри: у клуба нет движения вперед. При всем уважении к Рашиду Рахимову и его австрийским друзьям, я понимал, что команда у нас стоит на месте. Да, мы можем один матч выиграть. А следующий уже проиграть. В итоге же будем где-то между пятым и восьмым местом. Скачка, на который мы рассчитывали, не произошло. И я понял, что его уже не будет. Все-таки прошло уже полтора года, а прогресса нет. И тогда я принял решение об освобождении тренерского штаба от работы.
– Держа в запасе мысли о Семине?
– В том то и дело, что нет! Тогда у меня не было кандидатуры на пост нового тренера. Я считаю, что неправильно при работающем тренере думать о новом наставнике. Я вызвал к себе Маминова и сказал ему: «Ну что, Володя? Давай, бери бразды правления в свои руки». Я думал: он затушуется, испугается. Но надо отдать должное Маминову. Он сразу сказал: «Не переживайте, мы справимся. Коллектив у нас хороший». Я попросил спортивного директора Виктора Тищенко выступить консультантом. Он опытный тренер, имеет категорию Pro. Тищенко уехал в Баковку, и был все время вместе с командой. В итоге за пять туров мы набрали 10 очков. Это чемпионский график. Если в 30 матчах команда набирает 60 очков, она почти гарантированно становится чемпионом.
– Однако оставлять Маминова главным ответственным за результат вы не стали.
– Мы понимали: может настать такой момент, когда молодой тренер, который не имеет вообще никакой практики, может сломаться. Это повредит и команде, и ему самому. Я советовался и с Тищенко, и с самим Володей, и с другими сотрудниками клуба. И мы решили, что нам все-таки нужен опытный тренер. После чего я начал его искать. Юрий Павлович был главной кандидатурой. Я знал, что он согласится. Семин любит «Локомотив». При всех плюсах Киева (завоеванных золотых медалях, участии в Лиге чемпионов, заслуженном уважении), «Локо» – это его родной дом.
– Первая реакция Семина? Удивление?
– Я бы не сказал, что он удивился. Скорее, обрадовался. Единственное, о чем он спросил: «Вы сможете добиться моего назначения?» Он понимал, что в Совете директоров, в структурах РЖД, кроме друзей, есть еще и недруги, которые не очень хотят его возвращения. Я сказал ему: «Да, я этого добьюсь».
– То есть идея возвращения Семина все-таки была ваша?
– Скорее, коллективно выстраданная. И моя, и Виктора Тищенко, и руководителей РЖД. Я ведь обзвонил всех, когда пришла эта идея. И 99 процентов сказали мне: «Да, это хорошее решение». Для нас было важно в короткие сроки поднять команду. Семин был на это способен. Оставалось играть чуть больше круга, а нам надо было попасть хотя бы в зону УЕФА. И Юрий Павлович этого добился. А при удачных обстоятельствах мы могли даже стать серебряными призерами.
– В начале года была ситуация, когда Семин был готов даже судиться с «Локомотивом» из-за акций.
– Это тема акционеров. Я в ней не разбираюсь и не разбирался. Я сразу сказал всем, что это не моя епархия. Наш клуб – это закрытое акционерное общество. У него есть акционеры – РЖД, какие-то физические лица. И я сразу дал понять, что это не мой вопрос. Мне важно совсем другое.
– В общем, эту проблему быстро закрыли. Было бы странно, что работник «Локомотива» судится с клубом.
– Ничего тут странного нет. В любом государстве за рубежом работники судятся со своими предприятиями, и продолжают работать. Мы как-то странно относимся к суду. Хотя это всего лишь орган, помогающий решать спорные вопросы.
– Подытожим: Семин был к тому моменту в конфронтации с клубом?
– Нет. Юрий Павлович очень много интересовался делами клуба, даже не работая в нем. Его все уважают. Он был частым гостем на футболе. Словом, никакой конфронтации не было.

ПОЧЕМУ ОДЕМВИНГИЕ ДОЛЖЕН СТРАДАТЬ?

– В российском футболе сегодня много проблемных тем. Вы, например, в корне не согласны с новой трактовкой понятия «легионер» (согласно ней, игроки с двойными паспортами не будут считаться иностранцами, если не играют или откажутся играть за сборную другой страны – прим. «ЕФ»). Что намерены предпринять?
– Сначала скажу следующее. На последнем заседании Совета РФПЛ я был единственным, кто голосовал против этой трактовки, и попросил, чтобы это протокольно отметили. Я сказал всем: если Исполком РФС оставит в силе это решение, мы будем добиваться его отмены на всех уровня. Дело не только в том, что у нас есть игрок, попадающий под эту трактовку – Питер Одемингмие. Но это тоже важный момент. Питер родился в России, его мама россиянка. Он получил законный паспорт. Называть его после этого легионером – верх цинизма. У него такой же паспорт, как у Сычева. Тем не менее, его тем самым ограничивают в праве на работу. Он вполне может сесть на лавку, как лишний иностранец. Почему Одемвингие должен страдать? Он любит Россию, провел здесь всю свою сознательную жизнь.
Второй момент – организационный, но он очень важен. В трактовке сказано: если футболист откажется играть за свою сборную, он будет считаться россиянином. Скажите теперь мне: а в какой форме он должен отказаться? На экране телевизора?
– Допустим, написать официальную бумагу с отказом.
– И куда ее отправить? В ФИФА? Да им плевать на эту ситуацию! Скажут: это ваши проблемы, сами с ними разбирайтесь. Предположим даже, что он напишет в ФИФА, и чиновники переправят заявление Одемвингие в Нигерию. Его перестанут считать у нас легионером. А в мае он напишет другую бумагу: что снова согласен играть за сборную. И поедет на чемпионат мира. Мы его тогда будем обратно в легионеры переводить?
– Сложный вопрос.
– Конечно, сложный. А через месяц он опять напишет заявление с отказом. Что мы будем делать тогда? Бесконечно тасовать его статус? На уровне сборных нет трансферных окон. Его могут заявить в любой момент. И как мы будем тогда этот процесс регулировать? А потом мне еще и предъявят обвинение: вы нас обманули, он написал заявление, а сам продолжает играть за сборную. И с нас будут снимать очки. Так что сначала надо проработать механизм, и только потом принимать подобные решения.
– Куда планируете обращаться, если Исполком РФС утвердил эту поправку?
– Перед заседанием Исполкома РФС я обязательно поговорю с Сергеем Фурсенко. Он очень разумный человек. Я обращусь к Сергею Липатову, как к члену Совета директоров «Локомотива» и одновременно члену Исполкома РФС, чтобы он заострил эту проблему. По крайней мере, мне важно, чтобы это решение не прошло в отношении тех футболистов, которые уже играли. В прошлом году Одемвингие играл как россиянин. Теперь мы заявим его как легионера? Закон обратной силы иметь не должен. А приобретали мы Одемвингие как россиянина. И дали ему соответствующий контракт. Раз мы его сажаем по вашей вине на лавку, компенсируйте нам эти деньги. В общем, если разум не возобладает, мы будем обращаться в высшие инстанции – или в ФИФА, или в лозаннский суд. Это решат наши юристы.

КОМАНДА ДОЛЖНЫ ПОДНИМАТЬСЯ

– Что есть в вашей жизни помимо футбола?
– У меня 8 августа прошлого года родился первый внук. Я в этот день как раз летел в Бразилию, мы приобретали Вагнера. И тут – такое сообщение. Сейчас ему полгода, растет такой хороший бутус. Правда, семья у меня живет в Петербурге. С одной стороны, это минус – я редко вижусь с родными. Но есть и плюс – ничего не отвлекает от работы. Допустим, за день до нашего разговора я весь день провел в спартаковском манеже – смотрел, как детишки из нашей школы разных возрастов играли со «Спартаком». Я пришел туда в 10 утра и встал с кресла в 8 вечера. Все это время я без перерыва смотрел футбол. А детский футбол – это самый лучший футбол, который только можно придумать. Когда они выигрывают у «Спартака» и делают кучу-малу на поле, когда они не думают ни о каких деньгах, а только о том, что обыграли великий «Спартак» – это здорово. Кстати, мы играли десятью командами. Одна наша команда проиграла, одна сыграла вничью, и восемь выиграли. Для спартачей это был самый настоящий удар. И меня это порадовало. А если бы рядом была семья, меня могли и не отпустить в воскресенье. Я с удовольствием хожу на «Локомотив»-2. Мы им, кстати, поставили задачу пробиться в первый дивизион. Для нас это очень важно.
– Вам, питерцу, в Москве комфортно?
– А я ее и не знаю. У меня есть два водителя, которые великолепно знают город. Я им называю адрес, и они меня везут. Сам же я живу в Сокольниках – это 15 минут езды до нашего стадиона. Иногда встречаюсь с московскими друзьями, с теми, которых я приобрел благодаря футболу. В частности, я очень дорожу дружбой и нашим великим актером Валерием Бариновым. Так получилось, что мы с ним практически соседи. Он – друг детства Юрия Семина, ярый болельщик «Локомотива». Есть и старые друзья, например, группа «Город 312». Я очень давно знаком с ее солисткой Светланой Назаренко. Но в основном я занимаюсь «Локомотивом». Мне это приятно. Хороший, большой коллектив. Сейчас, должен вам сказать без ложной скромности, клуб работает очень эффективно. И мне это нравится. Внешне неброско, даже лениво, вроде как в спячке, но при этом каждый четко знает свой маневр. У нас практически не бывает проколов – что со сборами, что с трансферами, что с взаимодействием игроков и тренеров. Мы, кстати создали тренерский совет. Совещаемся в переговорной – все тренеры, начиная со школьных. Общаемся буквально по каждому футболисту. Единственное, что меня огорчает – медленное развитие инфраструктуры. Хотя мы заканчиваем строительство нового стадиона в Черкизове на 10 тысяч мест, который будет соответствовать всем требованиям УЕФА – с козырьками, VIP-зоной, рестораном, условиями для прессы. Однако я считаю, что мы могли бы делать больше. Нам нужно застроить наши 27 гектар коммерческими объектами, которые приносили бы прибыль. Думаю, в ближайшее время мы должны достичь того, чтобы эта площадка стала рентабельной.
Единственное, что я вижу минусом: такое сооружение, как стадион, должно быть освобождено от налога на имущество и тем более от налога на землю. Обязательно буду общаться на эту тему с Сергеем Фурсенко. Наш основной стадион предназначен только для игр высокого уровня. На нем даже тренироваться нельзя. Никакое мероприятие, кроме футбола, здесь провести невозможно. На такой траве можно играть один раз в десять дней. Если вы посчитаете, то получится, что мы используем этот стадион максимум 30 дней в году. Как можно обкладывать эту территорию налогом на землю? А налог на имущество – это, получается, налог на трибуны, которые 11 месяцев стоят пустыми? Я считаю, что мы совместно с РФС должны поднимать этот вопрос на уровне правительства России. И его надо решать.
– Вы как-то сказали: для «Локомотива» готов быть хоть кочегаром. Это правда?
– Правда. Работа в клубе, особенно в таком, как «Локомотив», очень интересна и почетна. И если мне скажут: для того, чтобы команда стала чемпионом, ты должен будешь пойти подметать, я пойду подметать. Для нас сейчас очень важен результат. Команда упала после 2004 года, и теперь она должна подниматься. Если мы в этом году не добьемся того, чего хотим, это будет очень плохо для клуба. Все – и рядовые железнодорожники, и наши начальники – увидят, что нет развития. Но мы своего добьемся. Железнодорожники – народ настырный.
Вместо P.S. Наумов – на самом деле, человек, увлеченный своей работой. Но что особенно поражает, когда общаешься с ним – это полное отсутствие пафоса и снобизма, зачастую свойственных высоким руководителям. В Наумове ничего такого нет и в помине. И почему-то, когда президент «Локо» говорит, что для успехов «Локо» он готов быть хоть кочегаром, ему охотно веришь…

Денис ШИРОВ