– Динияр, кто твои родители, откуда берут начало твои корни и где ты их пустил на данный момент?
– Папа – Ринат Саярович, мама – Аделия Абдулахатовна – оба коренные москвичи. Есть два брата – старшему Марату – 23 года, а младшему Данилю – 14. По национальности я татарин, но мои предки не из казанских, а из нижегородских татар. Сейчас живу с родителями в Северном Чертанове.

– Почему ты так рано пошел в школу? Как вообще складывались отношения с учебой?
– Чтобы быть с братом в одном классе, пошел в школу с 6 лет. Учился нормально, но случалось всякое. Не давалась мне, например, математика. Приходилось зубрить… А вот с рисованием или химией проблем не возникало, все получалось как будто само собой. Да и учителя у нас были строгие. По математике, как сейчас помню, Светлана Ивановна Никифорова – гоняла, прямо скажем, не по-детски. Но ничего, справился.

– Как так случилось, что в еще достаточно нежном возрасте ты оказался в Чехии?
– В 93-м году папа туда уехал играть в футбол, а летом следующего года мы переехали вслед за ним. После Москвы контраст, конечно, был разительный. Маленький, уютный город, совсем другие люди. Правда, в первое время нас не особо принимали. Русских там до сих пор боятся, поэтому часто обзывались, приходилось даже драться. Но это не проблема, мы с Маратом всегда могли за себя постоять. Даже если кто постарше задирался, а случалось и такое. Но если есть возможность не доводить дело до драки, стараюсь кулаками не махать. А так, если заденут за живое – могу и ответить по-мужски. Особенно если пытаются унизить без повода или дело касается родных и близких.

– Как-то ты сказал маме – мол, у тебя совсем не было детства. Что ты имел в виду?
– На самом деле я тогда был неправ, кинул это на эмоциях. Дело в том, что 90 процентов всех мероприятий, которые устраивали наши друзья и которые проходили в школе, мы пропускали. Ни тебе погулять, ни сходить куда-то – жесткий режим! Но, как оказалось, результат того стоил.

– Правда ли, что такое воспитание порой подкреплялось ремнем?
– Доставалось, конечно. Однажды с братом мы наделали бумажных вертолетиков, поджигали их и пускали с балкона. У нас-то он застекленный, а этажом ниже – нет. Парочка геликоптеров приземлилась как раз туда, но, слава богу, их успели потушить. Помню, нам тогда здорово досталось.

– Когда впервые заинтересовался футболом? Первым тренером был отец?
– Пока был совсем маленький, как-то не тянуло, а в Ярославле, где папа играл за «Шинник», делать, кроме как мячик пинать, было просто нечего. Рос, считай, на базе команды, вот и прикипел. Уже в Москве мама отвела меня в футбольную секцию, ну и пошло-поехало. Первый тренер, как сейчас помню, – Малыгин Владимир Викторович. Хотя для меня главный тренер – это отец, который играл самую непосредственную роль в моем становлении как футболиста. Разбор ошибок, наставления, тренировки. Он и сейчас такую же роль играет.

– Быть вторым для тебя в принципе неприемлемо?
– Когда дело касается футбола, то всегда хочется быть первым. Иногда, правда, бывают моменты, когда понимаешь, что не заслуживаешь первого места. Но если все делаешь как надо, то в итоге будешь первым.

– На что потратил первую зарплату? Родителей порадовал?
– Это был 2002 год, и тогда моя зарплата в «Локо» составляла 960 рублей. Первые деньги разлетелись за три дня. Купил себе какие-то кеды, а со второй зарплаты – бутсы. Само собой, и родителей без внимания не оставил. Например, в 2005 году у нас дома шел ремонт, и я решил сделать им новую спальню, а специально для мамы заказал ортопедический матрас.

– Что значит для тебя 2004 год, когда «Локомотив» второй раз в истории стал чемпионом страны?
– В первую очередь это неожиданность оттого, что попал в основной состав и забил свой первый гол за «Локо». Все было на грани стресса, в хорошем смысле. Появилось доверие со стороны тренера, и это подхлестывало. Я тогда и сам подумал, что могу! Выходил на поле и чувствовал ответственность. Уже не куличики в песочнице лепили, а чемпионскую команду.

– Помнишь свои ощущения после окончания чемпионского матча?
– Опустошенность. Все выплеснул на поле за 5-7 минут после финального свистка, а в раздевалке такое ощущение, как будто все вокруг пусто. Понимаешь, что сделали большое дело, а сил радоваться нет.

– Чего пока не удалось добиться в «Локомотиве»?
– На данный момент моя главная неосуществленная мечта – это поиграть в еврокубках. Я не беру в расчет отборочные этапы, я говорю о финальной стадии Кубка УЕФА или Лиги чемпионов. Надеюсь, в скором будущем исправлю это упущение.

– Насколько мне известно, ты коллекционируешь футбольные майки и выбрасываешь нефартовые бутсы.
– Насчет футболок – есть такая страсть. Вот на Кубке РЖД хотел пополнить коллекцию, но Каха Каладзе меня опередил: договорился со своими, все выгреб, загрузил в мешок и был таков. Что до бутс, то да, был период. Совсем ничего не получалось, ну вот и разозлился, да так, что выкинул старые бутсы. Надел новые – и все пошло как по маслу.

– То есть ты – суеверный человек?
– Не могу сказать, что очень суеверный, но в день игры, например, обязательно бреюсь. Каких-то особых талисманов не ношу, только полумесяц на цепочке – я же мусульманин. Правда, свининой все равно не брезгую. Считаю, что еда – это не то, на чем стоит зацикливаться.

– Какая из европейских команд тебе более других симпатична и кого бы ты мог назвать своим кумиром от футбола?
– Одно время очень нравилась дортмундская «Боруссия», которая в 2002 году выиграла чемпионат Германии. Из той команды могу выделить Ларса Риккена, который просто поразил меня одним из своих голов. Он и сейчас выступает за «Боруссию». Импонирует Руй Кошта времен его выступлений за «Милан». Сейчас же больше других нравится Стивен Джеррард из «Ливерпуля».

– Какие виды спорта помимо футбола тебя прельщают?
– Теннис, теперь вот баскетбол, плавание люблю посмотреть.

– Твое сердце свободно?
– Занято! У меня есть девушка, ее зовут Маша. Она учится в институте и танцует в группе поддержки баскетбольного ЦСКА. Нас познакомили друзья, после чего я провел разведку, навел справки и понял, что это мое.

– Отец говорит, что жениться тебе еще рано.
– Если надумаю жениться, то так и сделаю. Но сейчас пока еще действительно не время. Кому-то и в 18 – самое время, а кому-то и в 30 рано. Это надо самому почувствовать. Само собой мое решение подвергнется серьезному разбору на семейном совете. Задача – донести свою позицию, и, если все нормально, никто слова поперек не скажет. Хотя мама к моим избранницам относится очень ревностно. На всех моих девчонок смотрит, что называется, с прищуром.

– О детях, наверное, мысли в голову не лезут?
– Пока нет. Ответственности-то у меня хватит, но придется менять ритм жизни, а сейчас такой период – в общем, рановато. Еще года два можно смело об этом не думать. Надо еще состояться, поработать на будущее своей семьи.

– Если что, по хозяйству помочь сможешь?
– Если надо – смогу. Лучше всего получается пылесосить. Тут есть свой, можно сказать, спортивный интерес – собрать всю пыль. А вот готовить я не умею. Исключение – яичница. Это мое коронное блюдо, над которым можно по-разному изгаляться.

– Тогда можно рецепт яичницы от Билялетдинова?
– Разогреваем на сковороде сливочное масло, обжариваем колбаску, разбиваем два яйца, а третье оформляем как в глазунье. Посолить-поперчить, плюс можно добавить какую-нибудь приправу. Потом готовим тосты, режем нашу яишенку и выкладываем на них. Пальчики оближешь!

– А каким ветром тебя занесло в Автомобилестроительный институт?
– Изначально мы с братом хотели поступить в МАИ. Ходили на курсы, которые давали право сдавать экзамены аж в марте. Но в итоге баллов недобрали и выбрали институт поближе к дому. Им оказался Автомобилестроительный.

– В связи с этим к автомобилям, наверное, особый интерес?
– Это точно! Страсть как скорость люблю. У меня самого BMW X5, так один раз на МКАДе задумался и даже не заметил, как набрал 230 км/час. Как только опомнился, сразу всего заколотило – и тут же дал по тормозам. А так, в пределах разумного, погонять в кайф. Бывает, штрафуют, причем даже когда гаишники узнают, все равно штрафуют, никаких поблажек не дают.

– А есть что-то, чего ты боишься?
– Боюсь остаться профнепригодным, но ноги при этом из борьбы не убираю. Каких-то фобий нет. Многие боятся насекомых, так я кузнечиков в Таиланде как семечки лузгал.

– Ты вообще «тусовочный» человек?
– Я могу и в одиночестве себя хорошо чувствовать, но недолго. Нет такого, чтобы я искал компанию, дабы пообщаться. Рядом всегда есть братья, родители, старые друзья. С 1-го класса дружу, например, с Антоном Матюниным. Отличный парень, сейчас работает в банковской сфере.

– Излишествами всякими не злоупотребляешь?
– Курить пробовал, но это не мое. А сейчас, если кто-то рядом курит – плохо становится. Насчет алкоголя все жестко – я не пью!

– Шутки-розыгрыши – это твоя тема?
– Можно и пошутить ради поддержания настроения. Но так, чтобы задаваться целью непременно хохмить – такого нет. Я больше люблю слушать.

– О чем мечтает Динияр Билялетдинов?
– Мечта моя – добиться в жизни того, чтобы обеспечить всю свою семью. Чтобы никто не нуждался и мог беззаботно радоваться жизни.

– Лучшее место на земле, где тебе довелось побывать?
– Больше всего понравилось на Сейшельских островах в прошлом году. Ездили туда с Никитой Баженовым из «Спартака», моим одноклубником Димой Сычевым, братом и любимой девушкой. Там самый чистый в мире пляж, а я очень люблю загорать, особенно зимой, которую как раз не люблю. Я человек теплолюбивый.

– Что любишь из кино, музыки, литературы?
– Из кино люблю фантастику. Книги разные читаю, но сразу скажу, что среди них нет попсы типа «Духлесса», которую читают все. Могу, например, просто листать какую-нибудь толстую книжку о космосе. Из музыки предпочитаю качественный рэп.

– Говорят, ты неплохо танцуешь...
– Сойдет. (Смеется.) Люблю ходить танцевать в ночные клубы, когда выдастся свободный выходной.

– Какому стилю отдаёшь предпочтения в одежде?
– Не люблю официальный стиль, предпочитаю джинсы, кроссовки, майки и шорты. А в брюках и ботинках чувствую себя как в целлофане.

Иван КАРПОВ